Название: Час Возмездия
Статус: не закончен
Рейтинг: пока G, потом планируются сцены на ПГ-13 и, наверное НЦ-17
Жанр: адвентура
Саммари по первой части: Любовь зла полюбишь и Хао
Часть первая. Лола.
Глава номер один. Танец с огнем.
Она взмахнула головой, убирая прядки белокурых волос, которые налипали на ее вспотевший лоб. Несмотря на прохладу осеннего вечера, ей было жарко и душно. Почему?
Лола посмотрела на еще тлевшие угольки костра. Недавно пламя нещадно поглощало хворост, грозно потрескивая и отдавая жаром. На лес опустилась ночь, на плечи тяжким грузом плавно давила приятная усталость. Разве такое бывает? Оказывается, бывает. Но Лола не хотела спать, не хотела предаться сладкой неге ночных грез, нет. Не до этого сейчас.
Дунул порыв ледяного ветра, с шуршанием разгоняя по земле сухую палую листву. Отрезвляющий ветер, не дающий расслабиться. Лола вновь перевела взгляд на точку в горизонте, куда приглядывалась уже много времени. Она не помнила сколько – может быть, минута, час, день. Это не важно, сколько времени прошло и пройдет еще. Перед глазами застыл тот же несменный пейзаж: холмы, покрытые пятачками деревьев, и та же полная, старая луна. Она словно загадочно улыбалась где-то там вдалеке, словно видела все с такой высоты и тихо посмеивалась, еле сдерживала ухмылку. Как суетливы эти люди. Погрязли в своих нескончаемых делах, ходьбе, непрестанной ходьбе, каждая секунда – на вес золота, минута – серебра. И суета, суета, суета. Суета, как известно, сует. А так хочется иногда позабыть о своих делах, бросить все на свете и открыться всей душой вечности, раствориться во времени, веках, годах, мгновениях. Забыть и забыться. Мечта. Всего лишь маленькое, неопределенное и никому не нужное желание, слабый, ничтожный порыв сердца, место, где сдает воля и тяга, уступая пространство для грез и воздушных замков.
Глупо, мечтают слабаки. Каждый полагается сам на себя. Таков первый закон этого позорного мира. Глупо. Лола неотрывно глядела в то место, застывая в томящемся ожидании: а вдруг вот сейчас? Вдруг через минуту? Нужно просто ждать.
А зачем она ждет? Кого она ждет? И на что надеется? Странно, так много вопросов и ответ на них один. Одно имя, одно слово, одно мгновение. Шелест листьев, треск костра, неистовая гроза и всепоглощающее пламя. Все в одном слове. Но ей это стыдно признавать. Почему? Снова вопрос. Лола пыталась всякий раз загнать в угол и запереть под замок всякое упоминание об этой мысли, но тщетно. С таким же успехом может песчинка на земле остановить огромную волну прибоя. И вот она ждет. Чудес не бывает, песчинки сдувает ветром, капля высыхает на солнце, тлеющий огонек тут же потухает при первом же порыве воздуха. Все тщетно. Неужели она так слаба? Нет, она не слаба, хоть не может признать элементарного. Просто Лола уперта до невозможности. Как маленький ребенок. С одной стороны потребности, с другой принципы. И каждое из них тянет на свою сторону. И потребности перевешивают. Как всегда. Нет в этом мире ничего оригинального. Одни банальности. Хотя бывают и здесь исключения.
Внезапно вдалеке, в той точке появляется знакомый до боли силуэт. Едва различимый, но такой узнаваемый. Все у нее внутри наполняет странная радость. То ли от того, что она, наконец таки, дождалась, добилась своего, то ли от того, что появился он. Не понятно, но сам факт, что ей хорошо был понятен. Ей хотелось прыгать, плясать, по-детски радоваться…Но она все же не такая стойкая, как Лола рассчитывала. Ее с головой накрыла усталость, неудержимая, огромная усталость. Глаза медленно начали сами собой закрываться. Кажется веки были сделаны из свинца, ее медленно клонило ко сну, клонило к земле. Мышцы расслабились и она, растянувшись на сухой траве, уснула. Еще раз глупо. Но она дождалась, добилась того чего хотела. По крайней мере на данный момент.
Когда он вернулся в лагерь, все уже спали, включая Лолу. Медленным, уверенным шагом он приблизился к палаткам у потухшего костра. Его длинные темные волосы развевал шаловливый ветер, вздымая плащ и трепля за пояса. Взгляд его темных, бархатных глаз, медленно скользя, упал на белокурую девушку, свернувшуюся калачиком на мерзлой, сырой земле. На ее приятном милом личике было написана радость, непонятная, таинственная и одновременно такая простая. Длинные восторженные ресницы мягкой щеточкой лежали на щеке. На нежной коже тонкой шеи некрасиво смотрелись следы каких-то рубцов и царапин. Волосы струящимися локонами, отдавали странным блеском при лунном свете. Это Лола. Вся в этом Лола.
Каждый новый порыв ледяного ветра заставлял сжиматься девушку. Ежась во сне, она еще сильнее свернулась, обнимая колени руками. Глупенькая…
Он осторожно, стараясь ее не разбудить, взял на руки и понес в палатку. Аккуратно уложив Лолу, он укрыл ее сверху своим плащом. Не просыпаясь, девушка укуталась в него и перевернулась на другой бок. Он снова взглянул на ее лицо. Как у спящего ребенка, маленькой девочки.
Он развернулся назад, тихим шагом удаляясь из палатки. Перед тем как уйти, он еще раз глянул на спящую Лолу. Та крепко спала, все еще кутаясь в его плащ. Лола. Бросив последний взгляд, парень вышел из палатки на улицу. Ветер-егоза продолжал нещадно дуть холодным воздухом, но его это не волновало. Хао сел на отвесный камень холма и глянул на огромную луну, зажигая одним взмахом руки костер вновь. И снова впереди целая ночь наедине с мыслями…
Лола проснулась рано утром от того, что не прекращавшийся, гадкий ветер громко хлопал краями палатки, задувая ледяные порывы внутрь. А так хотелось не вставать, лежать, растянувшись в сладкой полудреме на подстилке. Пусть не очень удобной, но все же. Поежившись от холода, Лола еще сильнее закуталась в накидке. Накидке??? Постойте-ка, накидке!!! Девушка распахнула глаза и огляделась. Значит, она вчера его не дождалась и заснула. Но… Но как она оказалась в палатке? Она отчетливо помнила, как засыпала на жесткой грязно-зеленой траве. Не могла же она во сне встать с места, утащить у кого-то накидку и улечься в палатке? Насколько Лола себя помнила, что лунатизмом не страдает. Но все рано или поздно должно начаться.
Лола лениво потянулась, чувствуя, как потихоньку похрустывают косточки спины и села на подстилке. Эта палатка изнутри выглядела очень странной: везде развешены разные талисманы, всевозможные амулеты, подвески в виде животных с причудливыми узорами, устрашающие маски, а главное - это красивый орнамент, прошитый золотыми и серебряными нитками, украшающий внутренние стенки палатки. На земле валялись различные свитки с непонятными письменами, острые, размашистые изображения иероглифов которых жгли глаза.
Лола, встав с земли, с интересом начала разглядывать весь этот склад вещей. На маски она смотреть без страха не могла, зато амулеты рассмотрела с удовольствием, но не решаясь к ним прикоснуться. Насладившись вдоволь просмотром, она решила прогуляться и вышла наружу. В глаза ударил непривычный после легкого полумрака палатки утренний солнечный свет. На поляне не было никого. Странно даже. Но и неплохо. Наконец можно посидеть одной и никто, никто не будет ей мешать вести диалог со своим разумом, окунуться в недра памяти и на время раствориться в зыбких мечтах. Лола присела на вдавленное в землю бревно и поглядела с высоты огромного холма, откуда открывался необычно живописный вид на горы. Там, за горами, далеко-далеко в нескольких тысячах необъятных километров был ее дом. Родной дом…
Слова тупой болью отразились в мозгу. Родной дом-м-м…Родной дом-м-м…У нее больше нет родного дома. Нет места, где была бы ее семья, где бы ее ждали, ждали ее возвращения. Там, где поймут, простят и примут. Ничего этого нет. Ни семейной доброты, ни материнской ласки, ни отцовской поддержки. Так грустно, так скорбно, так плохо.
А когда-то у нее это все было. В изобилии и достатке. Было самым ее дорогим, что было в ее жизни. Девушка тяжко вздохнула и невольно погрузилась в воспоминания.
… Огромный дом семьи Хориэ стоял на окраине города, ближе к горам. Одно из прекраснейших мест на земле. Неподалеку находилась небольшая, покрытая цветами опушка, где протекал чистый ручеек, спускавшийся с горных вершин. Маленькая Лола всегда любила приходить туда и, любуясь красивым видом природного торжества. Особенно красиво там было осенью, когда пестрая палая листва, разноцветным ковром всюду покрывала опушку, а розовые лепестки сакуры, срываясь с веток, красиво падали на беспокойную поверхность кристального веселого ручейка. И пахло всегда так свежо и приятно. Пахло осенью, природой. Хотелось в такие минуты воссоединиться с чем-то великим и мощным, чтобы ощущать себя частичкой этой огромной силы… Но. Как часто ее возвращали в реальности как раз некстати. Всегда за ней появлялся кто-то, чтобы позвать Лолу обратно домой, чтобы вновь сообщить ей, что она засиделась допоздна, чтобы вновь отругать ее и отводить оттуда вновь.
С большой неохотой девушка возвращалась обратно в сопровождении либо брата, либо няньки-домработницы. Последний факт многих иногда удивлял, но домашние уже привыкли к доброй пожилой женщине и решили оставить ей работу приглядывать за повзрослевшими детьми. Пройдя через огромные железные ворота с украшением из древнего фамильного герба семьи Хориэ, они шли вдоль красивого сада, над которым трудилась ее мать – Юта. Молодо выглядящая для своих лет, стройная, мудрая и красивая женщина, которая очень сильно любила свой дом и семью, отдавая себя всю им.
Лола не помнит ни одной минуты своего детства, где не было бы ее, родной матери. Милой, нежной, заботливой, справедливой… Самой лучшей на свете. Лола никогда не забудет нежный взгляд зеленых выразительных глаз, кстати, которые унаследовала Лола, теплые прикосновения мягкой руки и поражающую рассудительность. Она была бы рядом, она бы обняла, она бы ее простила…
Вошли бы огромных размеров гостиную комнату, богато расставленную в классическом стиле: длинные красивые занавеси, круглый отполированный стол, посередине которого стоит ваза с красивыми цветами, камин и кожаные кресла. В углу комнаты всегда любил сидеть на кресле-качалке ее отец, Такасе, глава семьи Хориэ. Его темные волосы в передней части всегда находились в творческом беспорядке, растрепанные, взъерошенные, что придавали их отцу какую-то легкую, почти не уловимую черту озорного мальчишки, сзади были заплетены в небольшую, красивую косичку. Синие, всегда живые, глубокие глаза почти всегда то улыбались непонятными искорками, то иногда мудрым, спокойным взглядом пронзали прямо в душу, заглядывая внутрь ее, словно читая мысли, не давали солгать. Идеально высеченные, гордые, благородные черты лица пленяли своим идеальным совершенством. Характер под стать внешности: твердый, гордый, великодушный, справедливый. От него исходила внутренняя сила, располагающая к себе, позволяя ощущать всю скрытую мощь этого человека. Опора семьи. Опора, на которую можно положиться…Только многие такому завидуют…
И он приоткроет свои необычные синие глаза, снимет очки, отложит в сторону газету, задумчиво хмуря брови.
- Лола, пойми, там опасно находиться. Послушай меня, пожалуйста. Не задерживайся там надолго. Поняла меня, Лола? – спокойно произнесет он, заглядывая прямо в глаза, прямо в душу.
- Хорошо, - отвечала она, встречаясь с ним взглядом. И поняла, что лгать ему не может. И ослушаться его было равно предательству. Так она по крайней мере думала.
- Замечательно, - тут же просияет он. Лола чувствовала в такие моменты всплеск радости, исходящий от отца, непонятный, невыраженный, но очень сильно ощутимый. Загадка, которой нет ответа до сих пор…
…Но даже это не останавливало Лолу в тот знаменательный вечер. Странная, необъяснимая человеческому пониманию сила влекла ее к той опушке. Ей, как наркотик, было необходимо сесть в том месте, ощутить себя частью Матери Природы, почувствовать гармонию, отдаться мечтам, созерцая всю прелесть картины. Вновь загадка. Ведомая этой силой, она в который раз тихим шагом спускалась по лестнице, опускаясь в ночной полумрак комнаты. В ней всегда смешивались два противоречивых чувства: измены, предательства оттого, что посмела ослушаться железного слова отца, обмануть его бесценное доверие, упасть в своих и его глазах, и простое, банальное желание, подкрепленное гордым упрямством, пойти туда, на опушку и все тут. Слава богу, домработница сегодня ушла домой – проблем меньше. Крадучись, Лола быстро прошмыгнет к двери, к выходу, ощущая сладостное нетерпение, какое ощущаешь в долгие, томительные минуты, открывая ценный подарок. И в этот раз все должно было пройти незаметно: тихо уйдет, посидит там часок и так же бесшумно вернется и никто не заметит. Должно быть. Уже стоя на выходе, глядя в сторону леса, Лола хотела уже выйти наружу, к опушке, к природе, к ручейку, как вдруг…
- Ты опять за свое, Лол? – донесся до нее тихий, спокойный, насмешливый голос.
Лола в страхе обернулась. В углу стоял, опершись о стену и сливаясь в темноте, что Лола вначале его не заметила, ее старший брат – Даниэль. Тот улыбался краем рта, незаметно, но она почему-то это приметила, хоть и не приглядывалась к нему.
- Отвянь, Дан, - раздражаясь, произнесла Лола. В душе поселилось легкое волнение. Ее движения машинально стали нервными, что не укрылось от брата.
- Не переживай, я никому не скажу, сестренка, - он шире улыбнулся, - Хоть это неправильно с твоей стороны.
Он красиво, выразительно повернул к ней голову, сверкая в темноте такими же как у отца синими глазами. И так же как у отца в них заплясали веселые огоньки. Поправив прядку непослушных темно-каштановых волос, Дан, словно передразнивая родителя, он скрестил руки. Но продолжал так же непринужденно улыбаться.
- Тебе ли судить, что правильно, а что нет, - оттаяла Лола на одну десятую градуса, - У самого то таких делишек не мало, не правда ли, Хориэ?
Теперь пришло ее время торжествовать. Тихо, но по-своему. А у Дана есть, что припомнить. Например, как он неоднократно сбегал из дома к своим подружкам, как прибегал домой после драки, незаметно прячась в ванной, смывая кровь и замазывая ссадины, как практически в ужасе скрывал по всем углам сигареты, запихивая Лоле в руки, чуть не умолял спрятать их у себя. Та только хмыкала, но брату помочь не отказывалась. Потому что он ее брат. На этом все сказано. Каким бы он не был, чем бы он не занимался, она любила его, по-своему, только потому, что он ее брат. Один, единственный и такой родной. Больше таких не будет. Никогда.
- Ну, это в прошлом,- не чуть не смутился он, - Я же пока сейчас дома.
- Это пока, - усмехнулась Лола, ловя Дана на слове.
Тот хмыкнул и вновь прислонился к стенке.
- Даже так, но я остаюсь дома. А ты иди, пока я не передумал, - он вновь сверкнул глазами, - Сейчас я глух, слеп, ну, и нем. Пользуйся моментом.
- Спасибо, - иронично произнесла Лола и вышла из дома, закрывая за собой дверь. Тоже мне, поучатель нашелся, - подумала она и уверенным шагом направилась к опушке. И вновь это неописуемое, сладостное чувство, вновь это непреодолимое желание слиться воедино с этим местом, вновь мечты и гармония в душе. Прислушиваясь к мерному журчанию ручья, впадая в медленный транс от единения с Природой, Лола незаметно для себя отключилась от внешнего мира. И вновь слова, которые слышались в журчании воды, в шелесте листьев, в безмолвной тишине леса:
- Баланс…Гармония…Единение… - тихо и плавно говорила вода.
- Люди…Душа… Чувство…Любовь…- шептала листва.
- Сила… Совершенство… Время…Неизменно…- ласкал прохладой нежный ветер.
- Придет…
- Великое…
- Начало…
- Стремись…- произнесла тишина леса, унося Лолу далеко от реальности…
***
…Лола очнулась только через несколько часов. Услышав приглушенные крики, доносящиеся со стороны дома, она распахнула глаза. В лесу было спокойно, так же мерно журчал ручей. Лола повернула голову в сторону дома. Сквозь деревья слабо было видно, что там из окон горел свет. Торопливо поднявшись с земли, девушка развернулась туда и что есть сил побежала, продираясь сквозь кусты, длинную, проросшую траву и деревья. По дороге ее терзало волнение, в голове поселилось сильное чувство тревоги. Что-то случилось, что-то ужасное, может, это грабители забрались в дом. А может это нападение? На то были причины – ее отец очень влиятельный человек в деловом мире и в области журналистики. Он мог знать какую-то тайну, чей-то страшный секрет, который нельзя было предавать огласке. И обладатель этого секрета никак не хотел, чтобы о нем узнали. Много раз к ним домой приходили хмурые, страшные люди в строгих костюмах, которые о чем-то говоря приглушенным голосом с их отцом. Он никогда не пускал их в дом, разговаривал в воротах, что никто не смог бы услышать их разговора. А после этого он приходил домой очень хмурым, глазами метая молнии, что Лоле было страшно к нему подходить. Однажды он возвратился домой только под утро, избитый до полусмерти, пришлось срочно вызывать врача.
Подозревая самое страшное, Лола прибавила ходу. Отогнав мрачные мысли о худшем, она выбежала к тропинке, которая вела к их дому. Минуя ворота, она вошла через снесенные силой двери. В гостиной горел свет. Она метнула взгляд на пол и чуть не вскрикнула от ужаса.
На паркетном полу лежал обессиленный Дан, весь в крови. Его тело покрывали множество ножевых ранений из которых хлестала алая, тягучая жидкость. Отреагировав на шум, он медленно поднял отяжелевшую рассеченную на затылке голову. Прекрасные каштановые волосы парня слиплись от запекшейся крови, в глазах читался ужас, отчаяние, переходившее в отрешенность. Его лицо скорчилось от нескончаемой, сводящей с ума боли. Лола опешила. К горлу подступил комок, ее охватил шок от увиденного.
- Дан…Боже мой, Дан…- еле выдавила она. Ноги начали подкашиваться, появилась сильная дрожь, Лола еле как стояла на ватных ногах.
- Уходи, Лола,- прохрипел старший брат, со странной отдышкой, словно он задыхался.
- Дан, но как же ты…
- Уходи, Лола! Оставь меня! Беги, пока не поздно! – произнес Дан, приподнимаясь на дрожащих руках.
- Нет, Дан, я тебя не оставлю тебя здесь… И родителе…
- Они мертвы, Лола, - выдохнул он, с трудом вставая на ноги, девушка помогла ему, дав руку.
Эти слова звучали как приговор. Как удар молнии, поразивший ее. Моментально, без остатка. От неожиданности она чуть не отпустила руку.
- Нет, Дан, не говори так, - взволнованно прошептала она, подавляя очередную волну дрожи.
- Лола, пойми, их нет, - чуть не срываясь на крик ответил брат, - Беги отсюда, не оглядываясь, как можно скорее.
- Но…
- Лола! Не перечь мне! – уже кричал Дан. В его голосе читалась небывалая раньше твердость.
Вдруг сверху, с лестницы до них донесся шум шагов, кто-то торопливо приближался к ним. Лола услышала грубые голоса и резкие ругательные слова.
- Это они…- прошептал Дан, - Уходи, Лола…
Тем временем вниз спустились двое здоровенных мужиков. Грубые черты их лиц, словно наспех вырезанные из глины неумелым скульптором, скорчились в злобных, устрашающих гримасах. Один, помахивая огромной окровавленной дубиной, с недобрым смехом обратился к другому бритому бугаю, вооруженному длинным ножом – мачете:
- О, видал, девка тут как тут. Приперлась на свою беду, - пролаял он.
- Ага, лучше бы сюда не заявлялась. Но теперь никто ее спрашивать не будет! – ответил бритый и громко заржал, - Вы, с*кины дети, знаете, что из-за вашего тупого папаши вы теперь сдохнете как последние…
- Заткнись, урод! – закричал Дан, - Не смей так называть нашего отца!
- Да ну? – оскалился бритый, занося нож, - Ты еще пожалеешь, что вздумал раззявить свою пасть! Мало получил, что ли? Твой папаша – тот еще недоделок и ты туда же катишься, с*ченыш! И твоя мать тоже подзаборная ш...
- Замолчи! – в ярости бушевал Дан. – Не смей! Замолкни!
Лола прижалась к стене. Ей было очень страшно. Никогда она еще не видела своего брата таким. В ушах гулко звучали его крики. Лолу сковал ужас, ноги практически ее не держали. Но она не оставит Дана вместе с этими ужасными типами, которые с каждой секундой обращали ее в жуть. Ее передернуло. Лола попятилась назад и нечаянно рукой задела вазу, стоявшую на постаменте. Та, пошатнувшись, упала и с треском разбилась об паркет. Конечно же это не укрылось от этих типов напрасно. Они сразу перевели свои взгляды на нее. Черт, - пронеслось в голове у Лолы. Но ругать себя за оплошность было поздно.
- Слышь, пока ты с этим полудурком толкуешь, девка удрать хотела, - наорал на бритого тип с дубинкой.
- Зря она надеется, - вновь заржал бритый и направился к ней, - Ты займись пока этим… - он махнул рукой на Дана и обратился к Лоле, - Ну что, красавица, подыхать пора тебе. Жалко душить такую цацку, но если ты постараешься как следует, то можешь катиться куда хочешь так и быть…
Бугай недобро глянул на Лолу. Ее вновь передернуло, от страха она вжалась в стенку, рукой пытаясь нашарить что-нибудь, чем можно было швырнуть в него. Тем временем бритоголовый, усмехаясь, приближался, глядя на ее тщетные попытки своими мутными, заплывшими глазками.
- Значит, сопротивляться будем, - злобно констатировал он, поднося мачете. Лола ощутила на шее холод острого металла,- Так и быть.
И вновь злобный, неприятный смех. Гадкий и обидный, так могут смеяться люди, забывшие, что такое честь и совесть. Люди, потерявшие себя в мире злобы и ненависти, неприязни и недоверия. И нет им дороги обратно. Внутри Лолы все сжалось и съежилось. Ей хотелось, больше всего на свете, чтобы они убрались из их дома, чтобы все осталось, как было, чтобы все у них было нормально, ей не хотелось верить, что ее родители…Нет, это не правда…Нет, нет, нет!
- Ну, что, будешь слушать меня и сохранишь свою никчемную жизнь, или предпочитаешь сдохнуть? – гаркнули в ухо, нож убрали, на шею опустились тяжелые, потные ладони и сильно сжали, - Отвечай!
Лола не могла произнести хоть слова. Это было просто физически невозможно. Руки сильно сдавливали ее тонкую шею.
- Отвечай, - удар головой об стену, - Отвечай, дура!
Боль в затылке полностью захлестнула девушку.
- Лола! – донесся словно издалека крик брата. В тот же момент Дан всем телом налетел на бритого бугая, снося его на пол, - Уходи, Лола, беги!
- Дан…
- Ну же! – что есть силы заорал Дан, придавливая бритого к полу сильнее. Тем временем другой, что держал в руке дубину, направился к нему, размахивая своим оружием:
- Ну все, щенок, ты об этом пожалеешь…
- Беги! – крик Дана потонул в голове у Лолы. Та сорвалась с места и что есть сил побежала в направлении от дома. Дальше, как можно дальше, вперед. Ноги сами несли ее куда-то, она сама не знала куда, лишь бы подальше от дома. Напоследок она услышала звук глухого удара тупым предметом. Она бежала сквозь лесную чащу, ветки деревьев хлестали ее по всему телу, лицу, проросшие повсюду кустарники мешали передвигаться, колючие кусты репейника хватались за ее одежду своими цепкими листьями. Но она бежала, не помня зачем, куда, только бы ее не догнали. Внезапно девушка остановилась, чтобы отдышаться. Тяжело выдыхая воздух, она осела на землю.
Там остался Дан… Ее брат…Ее родной, единственный брат. Его тоже не стало. Как и родителей. Папа, мама, Дан…В глазах защипало. Никого больше нет. Никого. Лола осталась совсем одна. Слезы текли по ее щекам…Если бы она не сглупила тогда, послушалась бы его, то Дан тоже мог бы убежать. Он был бы жив. Они были бы вместе, справились бы, похоронили бы родителей и продали дом и жили бы одни. Что-нибудь бы придумали. Но теперь она одна и Лола не знала, что ей делать, куда податься? Она не хотела возвращаться домой, не хотела видеть тела ее родителей, мертвого брата. Тем более, что эти двое типов сейчас ее ищут. Девушка не хотела двигаться, не хотела убегать, просто ей хотелось сидеть здесь, на земле, чтобы ее никто не трогал, никто. Она хотела выплакаться, надеясь, что ей станет легче. Но легче не становилось. Наоборот, слезы еще больше лились из ее зеленых глаз. Сейчас Лола чувствовала, что вокруг нее скопились сгустки отчаяния, страха, боли. Тихо, мерно шелестела листва, словно пытаясь успокоить плачущую девушку, ветер ласковыми порывами пытался осушить слезы на ее щеках. Словно сама Природа не могла видеть страдания Лолы. А она все плакала, изнутри ее разрывала необузданная грусть, щипавшая глаза, сковывая тело, стягивая мышцы. Как плохо…
- Слезами ты ничем не поможешь,- раздался сзади спокойный, красивый мужской голос. Лола в страхе обернулась. Перед ней стоял длинноволосый парень в странных одеждах, его спокойные, темные, глубокие глаза бархатным взглядом мягко скользили по плачущей Лоле. Ветерок развевал его волосы и накидку по ветру. От него исходила успокаивающая и волнующая атмосфера одновременно. Лола никак не ожидала увидеть в лесу кого-то и появление этого парня подействовало на нее. От него она ощущала силу, почувствовала рядом с ним себя защищенной от всех и беззащитной от него. Странный парень.
- Твоих родителей нет, смирись с этим. Это грустно, но нужно бороться со своими людскими слабостями, - так же спокойно продолжал он.
- Но…но откуда ты знаешь?- сглатывая слезы, запинаясь произнесла Лола. Она очень удивилась. Откуда он знает? Может она что-то сказала вслух, когда плакала?
- Просто знаю, - уклончиво ответил он и, сделав небольшую паузу, произнес,- Лола.
Он не спрашивал. Он утверждал, он обратился к ней. И Лоле стало не по себе. В голове затаилась абсурдная, глупая мысль, что этот парень читает ее мысли. Нет, это же глупо. Такого не бывает и быть не может. Или может?
От размышлений ее прервал треск веток, возмущенное шуршание листьев и громкие, грубые, до боли знакомые голоса, которые распространяли ругательства направо и налево, всем по очереди и совершенно бесплатно.
- Ах, ты треклятая ветка! – прорычал один.
- Ааа! Проклятые кусты, ненавижу! Где же чертовка? Куда запропастилась эта тварь недобитая?- орал другой.
- Не надо было с ней балакать, тупица! Вжик ее ножиком и все тут! Нам что приказали: перебить всех до единого или с девкой развлекаться? - возмутился первый.
- А если бы ты вначале не завалил сосунка на хрен, то и она бы не сбежала от меня! – проревел второй, - Только со второй попытки тебе удалось прикончить пацана!
- Сопротивлялся, гад. Такой фонарь мне под глазом залепил, перед тем как подохнуть, ух, скотина, тварь…- он первым вышел из кустов и, заметив Лолу, ликующе завопил:
- Вот она, нашлась, девка! – он потер руки и направился вперед, размахивая дубиной. Второй тоже прибавил шагу, занося нож для удара, - Попалась, беглянка! Думала, что от нас так легко убежать?
Лола вновь впала в ступор и торопливо начала быстро отползать от них, с ужасом глядя на двоих убийц. Вдруг между ней и двумя отморозками встал тот самый длинноволосый парень в странной одежде. Он уверенно стоял перед этими двумя, даже не шелохнулся, когда они подошли к нему совсем близко. Что он делает?! – в страхе подумала Лола, пораженно наблюдая за ним, - Он же сейчас погибнет!
- Слышь ты, пацан, уйди с дороги, не вмешивайся не в свое дело. Не хотелось бы и с тобой разбираться, - пробасил бритый, размахивая ножом из стороны в сторону, показывая, чтобы он отошел.
- Ага, - вторил своему товарищу другой, - Нет время геройствовать.
Парень не сдвинулся с места, пронзая их взглядом горящих глаз.
- Ты что, оглох? Дай ходу! – заорал тип с дубиной и уже хотел было оттолкнуть его рукой, как оказался на земле, вспахав носом почву.
- Э, ты чего?! – в злости заорал бритый и кинулся на парня, размахивая мачете.
- На твоем месте я бы этого не делал, - насмешливо произнес незнакомец и взмахнул рукой. В тот же момент здоровенный убийца громко завопил от боли, выкинув нож. Он полностью, с ног до головы горел, огонь окружал его со всех сторон, ввергая силача в ужас. Он кричал, забыв о других, он кричал, забыв о напарнике, который с дрожью наблюдал, как он горит, забыл обо всем. Он хотел только одного: жить, жить, жить! И кажется, длинноволосый парень отлично знал это. Его губ коснулась усмешка, его лицо осветилось от пламени костра. А бугай слепо метался из стороны в сторону, пока не споткнулся и не скатился вниз по склону… Убийца был мертв. Бывают в этой жизни случайности. Но смешно от этого каламбура не было. А было страшно. Особенно Лоле. А второй тип с дубиной вообще потерял остатки своего ума.
- Видел, что с ним произошло? – насмешливый голос парня нарушил немую тишину.
Второй, растянувшись на земле, медленно кивнул. В его глазах читался неописуемый ужас. Ему было странно осознавать, но он начал бояться этого паренька. Он внушал ему страх.
- Убирайся,- повелительно сказал парень, - Чтобы я тебя никогда здесь не видел.
Отморозок торопливо поднялся на ноги и, спотыкаясь, смешно побежал в лес, в чащу, подальше от паренька с огнем. Он хотел жить, не хотел умирать, как его напарник, он еще полон желания существовать на этом свете, чувствовать лучи солнца и холод ледяного ветра. Трусливо пугаясь за свою жизнь, он быстро мчался, как никогда раньше.
Лола не верила своим глазам, ей не хотелось верить. Нет, не правда, такого не может быть, чтобы человек умел выпускать огонь из ниоткуда. Человек не мог. Как Лола мечтала о том, что эта ночь всего лишь сон, всего лишь кошмар, что все это ей приснилось. Но это был не сон. Во сне нельзя чувствовать боль, нельзя чувствовать страх, во сне невозможно ощутить испепеляющий жар огня. От этого было вдвойне больней. И было жутко. Жутко от того, как этот парень легко убил человека. От того, как устрашающе светилось его лицо, скорченное в усмешке, при свете огня. Тем временем незнакомец повернулся к ней лицом, непринужденно улыбаясь. Словно ничего и не было. Лола попыталась вжаться в землю, провалиться сквозь нее, лишь бы взгляд его бархатных, темных, огненных глаз не касался ее, обжигая. Но он все-таки спас ей жизнь, что уж говорить.
- Не бойся, я не причиню тебе вреда, - улыбнулся он, подходя ближе, - Я тебе не враг.
- Спа…спасибо…- дрожащим голосом произнесла Лола, пытаясь не смотреть тому в глаза.
Он опустился рядом с ней. Волосы развевались по ветру. Только две длинные прядки падали ему на лицо, свисая вниз. Лола поближе разглядела его одежду. Какая она все-таки странная. Мешковатые штаны, подпоясанные ремнем, на бляшке которого была изображена пятиконечная звезда. И на всех ремешках, крепившихся к его штанам были изображены звезды. На его руках были одеты большие перчатки красного цвета. Красной была и его не менее странная обувь с круглыми выступами. Голый торс скрывала легкая белая накидка, очень длинная, почти до пят. Но самыми примечательными в его облике были крупные серьги, висевшие на ушах. И на них тоже были изображены большие пятиконечные звезды. Неповторимый, величественный образ. От него исходила странная аура… Никогда Лола такого не ощущала.
- Пошли со мной, Лола, - спокойно обратился он к ней, заглядывая прямо в глаза, - Тебе все равно некуда больше идти. Тебе нельзя оставаться одной.
Он говорил правду. Он затягивал ее своими необычными глазами. Он читал ее мысли, от чего Лола начала испытывать трепет. В какой-то момент она ощутила поддержку, исходящую от него. Но ей не нравилось, то КАК он говорит. Повелительно, без сомнений, словно предугадывал каждый шаг, каждую минуту, каждую секунду. И он знал, что Лола не сможет отказаться. Ей вправду некуда податься. И она доверилась этому незнакомцу. Он протянул ей руку, чтобы помочь встать. Она взяла ее, незнакомец с легкостью поднял ее на ноги. Какой он сильный. И она даже не знает его имени, кто он такой.
- Ты потом все узнаешь, Лола, - вновь прочитав ее мысли, усмехнулся тот, - Мое имя Хао. Это пока все, что тебе нужно знать…
… Дальше все прошло очень быстро. Лола помнила, с каким трепетом и ужасом она смотрела на огромное, страшное создание, красно-алого цвета. Оно было настолько громадным, что Лоле пришлось задрать голову, чтобы увидеть его морду. И оно возникло рядом с Хао. Тот, словно не обратил внимания на это Создание, и насмешливо обратился к девушке, наблюдая за ее взглядом, в котором удивление, сменялось на шок, затем переходило в неописуемый ужас:
- Видишь моего духа?
- Твоего… духа? – отрывисто прошептала Лола. Она могла назвать ЭТО чем угодно, но никак не духом. Это был монстр, страшная тварь.
- Не опасайся его. Он не тронет тебя, если я так не захочу. Он в моей власти, - улыбаясь, говорил Хао.
«Если? Значит он может и захотеть?»
- Так ты идешь? – спросил ее Хао. – Или предпочитаешь остаться в лесной чаще одной?...
…И они пошли. Точнее полетели. Полетели на этом страшном, красно-алом духе, Духе Огня, как назвал его Хао. Полет их продолжался долго, Лола устала глядеть на мелькавшие внизу верхушки деревьев, нескончаемый лес и холмы. Внезапно Дух Огня пошел на снижение, увидев внизу маленький огонек горевшего внизу костра. Лола успела разглядеть там группу людей, столпивших вокруг него. И все эти люди смотрели на то, как они приближались к ним, не отрывая взглядов. Десяток с лишним пар глаз следили за тем, как спускается исполинский Дух. Они с Хао спустились на землю.
- Хао-сама! – разорвал тишину радостный детский крик, - Вы наконец-то вернулись!
К ним бежал маленький темнокожий ребенок, с кучерявой головкой. Расширив свои глазенки он, запыхавшись, остановился, в недоумении глядя на Лолу, переводя взгляд на Хао.
- Не переживай, Опачо, - ответил он на немой вопрос ребенка, - Она со мной. Она – друг.
Опачо сразу же повеселел и радостно начал тараторить, бегая рядом с ним уже позабыв о присутствии девушки:
- А мы тут… Без вас…Хао-сама…Куда вы пропали? Мы начали беспокоиться! А они…Эти…Не верили…Хотели пойти искать вас…
Хао с улыбкой слушал безостановочную речь малыша и подмигнул Лоле, которая вообще не понимала, что здесь происходит. Хао-сама? Так обращаются только к уважаемым людям, учителям, господинам. Неужели этот парень имел такую власть над этими людьми, собравшимися вокруг костра? Она оглядела разношерстную хмурую компанию. Кого там только не было: огромный, качкообразный мужик в форме нападающего в регби, странный человек с гитарой в цветастом плаще и шляпе-сомбреро, три девицы, недоверчивым взглядом буравящие Лолу, толстяк с жиденькими усиками и заросшими бровями, странный тип, закутанный одежду бедуина, паренек с причесочкой каре, зыркающий на нее своими хитрыми глазками. Удивляли двое ненормальных парней с бас-гитарами, в одеждах в стиле семидесятых, мужчина в темном плаще, из фильмов про графа Дракулу и мелкое создание в желтом капюшончике. И это еще Лола не всех успела разглядеть
- Мастер, вы вернулись, - обратилась к Хао синеволосая девушка с грубыми чертами лица, с неприязнью глядя на Лолу.
- Как видишь, Канна, - произнес Хао, одаривая ее взглядом темных глаз, - А как насчет тебя? Неужели нет никаких новостей?
- Нет. Только… - запнулась Канна.
-Что? – в нетерпении сказал Хао, вдавливая взглядом девушку в землю, - Что только? Отвечай, Канна!
- Йо в последнем раунде получил ничью! - встряла в разговор блондинка с уродливой, потрепанной куклой в руках, - Но его пропустили во второй тур! Вот как!
Губы Хао скривились в усмешке.
- Замечательно… - произнес он, глядя на луну, - Скоро мы с ним встретимся.
… Так в жизни Лолы появился Хао. Точнее, Лола появилась в жизни у него. О много новом узнала девушка, за все свое пребывание в его лагере. О том, что существуют на свете люди, которые умеют видеть духов и управлять ими, сражаться, как единое целое. Их называют шаманами. Все в лагере были шаманами, в том числе Хао. И, вскоре узналось, что Лола тоже. Узнала про Турнир, где принимают участие шаманы со всего мира, за право подчинить себе Мировую душу – Короля Духов, за право господствовать над миром. Изменить его по своему желанию. Узнала, что у Хао есть цель, давняя и давно укоренившаяся в его сознании – уничтожить людей и создать королевство шаманов, потому что люди могут погубить планету. Лола иногда не понимала его взглядов – зачем же это делать? Почему же нельзя создать мир, где люди живут в гармонии с природой? Неужели для создания баланса нужно идти на жертвы? Ведь Лола подозревала, что борясь за право быть Королем, он лишал жизни живое существо. Не единожды. И почему только шаманы вправе остаться – только потому, что они видят духов? Непонятно. Но Хао даже не хотел ее слушать в те редкие минуты, когда Лола могла поговорить с ним, когда могла застать его в лагере, что случалось крайне редко. В последнее время он вообще редко возвращался. Ему нужен Йо – его родной брат-близнец. Он – последняя завершающая частичка грандиозного плана Хао. Ему необходимо было объединиться с ним, чтобы обрести свою полную силу. Забрать его душу. Как жутко. Лола предпочитала об этом не думать. Вообще не думать о том, что находится на грани между двух миров, между двух противоборствующих сторон. Она не хочет жить в королевстве, построенном на костях других. Но и возвращаться в мир людей она тоже не хотела. Ей просто некуда податься. У нее нет дома, кроме этого крохотного пятачка земли, где занимала место их компания.
Многие из них Лоле не очень то нравились, она их немного побаивалась, казалось, что только Хао удерживает ее среди них. В противном случае они давно втоптали бы ее в грязь, заставили захлебнуться в унижениях или просто прогнали бы. А возможно и убили. Особенно эта троица девиц. Лоле надоело каждый раз ощущать на себе буравящие взгляды трех пар злобных глаз. Большую неприязнь вызывала у Лолы самая старшая из них – синеволосая Канна. Та тоже в долгу не оставалась. Не упуская момента «нечаянно» толкнуть, пустить дым сигарет прямо в лицо, она буквально ненавидела Лолу. За что, неизвестно. Рыжеволосая Мати, странно одетая в стиле Хеллоуин девчушка лет тринадцати, еще более менее сдержано относила к ней. Ну, хотя бы не давала при удобном случае тычка. А вот блондинка Мари вызывала у Лолы жалость. А что еще вызывают у нормальных людей сумасшедшие? Вот, тоже самое Лола испытывала к ней. Мари помешана на играх и игрушках. Который раз, раздражаясь, Лола отвечала на один и тот же вопрос блондинки: «Ты поиграешь со мной, а? А то мне так скууууучно!», твердым НЕТ.
Много головной боли приносили и двое с бас-гитарами. В буквальном смысле. Каждый вечер они насиловали свои бедные инструменты, выдавая час за часом аккорды для новой песни. И делать это им надо было обязательно ближе к ночи, когда очень сильно хочется спать. Но это мелочи. Остальных она не замечала. Иногда она, правда, слышала как по утрам, как тихо играет свою грустную мелодию обычная гитара Пейота – мексиканца, одетого в цветастый плащ и широкополую шляпу, который почему-то закрывал свое лицо длинным платком, что видно было только глаза.
Похоже, в лагере она могла терпеть только трех человек: это, конечно же, Хао, Опачо, который сохранял дружественный нейтралитет – практически не заговаривал с Лолой, и Бориса – мужчину в плаще как у графа Дракулы. Почему у нее возникали такие ассоциации Лола не знала. Но с ним можно было поговорить о многом. Лоле в начале с превеликим трудом удалось разговорить замкнутого и нелюдимого Бориса. Он поведал ей грустную историю своего детства, сломанную жизнь. О том, как несправедливо приняв шаманские способности маленького мальчика за колдовство и задатки вампира, пожирающего силы, инквизиторы скинули его в реку, а родителей убили. Только потом осознали, что были неправы, но было уже поздно. Мальчик чудом выжил в волнах буйной реки и подался в поиски. Поиски счастья. Но везде, куда бы он не ходил, его никто недолюбливал, унижал, оскорблял. Его боялись. Потому что он был похож на вампира. Он вырос, сделался отшельником, впрочем, он всегда им и был, пока не встретил Хао. Он помог ему, развил его силы, подарил духа. Помог стать ему сильнее. За что Борис был вечно предан ему. И ненавидел людей. За то, что они лишили его детства, за то, что не приняли его, за то, что причиняли ему боль. За все, что они сделали для него. И он мстил им за это. Тогда, когда он стал сильным. Лола не одобряла его поступков, но могла его понять: его незаслуженно обвинили, убили родителей. Травмировали его душу. Но больше с Борисом они на эту тему не разговаривали…
И вскоре Бориса не стало. Его убили в бою некие Икс-судьи. Фанатики, посвятившие себя какой-то Железной Деве. Их целью было убить Хао, как источник вселенского зла, и его последователей. Тоже мне, вершители судеб, - раздраженно подумала Лола, когда, почти обезумевшая от радости Мари, буквально прискакавшая к ней, весело сообщила:
- Ага-га! Прикончили Бориску Судьики! Так ему и надо! Бяка он! А тебе наконец не будет с кем играть! Одна будешь!!! - и она, ликующе удалилась, скача в припрыжку…
Не в привычках Лолы говорит о людях плохо, но Мари по ее мнению была законченной дурой…
От размышлений ее отвлек хриплый, слегка грубоватый голос, с мексиканским акцентом:
- Что делает юная сеньорита в такой ранний час? Вам не холодно в такой ужасный ветер? А вы совсем без накидки. Может мне согреть вас пламенем моей песни?
Лола обернулась. Перед ней стоял Пейот, придерживая в руках свою шестиструнную гитару. Его лицо как всегда было закрыто платком, только темные, пожирающие взглядом глаза глядели на нее. Очередной порыв ветра заставил его прищуриться. Пейот явно усмехался, судя по сжатым уголкам его глаз.
- Нет, не стоит, амиго, - через силу улыбнувшись, ответила Лола. А впрямь похолодало. Ветер не переставал нещадно дуть.
- Поркэ*? – приподнял одну бровь Пейот.
- Я только что собиралась сходить…э…за накидкой, - протянула Лола.
Пейот пожал плечами и, развернувшись, медленным шагом удалился. Тихо зазвучала гитара, мексиканец что-то приглушенно начал напевать на своем языке.
- Leau-is vita pare varta…
Todos mea aman a Master? – прислушавшись к его голосу, различила Лола, ничего не поняв. В ответ ему отдавалась гитара, грустно и мелодично.
Проводив мужчину взглядом, Лола встала с бревна и торопливо направилась к палатке за чьей-то накидкой, которая была ее единственным теплым атрибутом в одежде. Закутавшись в нее как следует, Лола вновь вышла на улицу. Стало хоть как-то теплее. Ветер теперь казался не таким гадким и противным, вид на утренний туман вдалеке, возвышавшийся над верхушками деревьев, не вызывал неприятной дрожи от одного его вида. Отличная накидка. Такая теплая, такая мягкая. Словно от этого большого обычного куска ткани исходило тепло. Такое родное, недосягаемое, редкое и поэтому самое дорогое. Что это?
- Вижу, тебе это идет, - донесся сзади знакомый голос. Как всегда насмешливый, как всегда приятный, шелковый. И как всегда Лола вздрагивала от этого голоса, словно от электрического разряда. Так действовал на нее ЭТОТ голос. Лола обернулась. Как она и ожидала, как она и надеялась, позади нее сидел Хао. Его длинные волосы падали на плечи, водопадом разливались по спине и только лишь две длинные прядки свисали перед лицом. На его необычно красивых, почти идеальных чертах лица отразилась усмешка. Неизменная, неповторимая улыбка, улыбка, которую Лола успела полюбить за такое долгое время. Взгляд девушки невольно скользнул по телу Хао. Он сидел в одних своих темных штанах со звездами, его торс ничто не покрывало. Кажется, Лола догадывалась чья это накидка. А Хао, уловив взгляд Лолы, еще сильнее усмехнулся, левый уголок его рта приподнялся еще выше. Она смущенно отвела глаза чуть в сторону, поняв, что слишком долго задержала на нем взгляд. И, конечно, Хао это понимал. И, кажется, ему это доставляло удовольствие. У него и правда было красивое тело, чего уж тут скрывать. Лола постаралась не думать об этом, очистить голову от лишних, ненужных мыслей. Это неправильно, такого не должно быть.
«И это вместо «здравствуй?»
- Спасибо, - тихо ответила Лола, - Хао.
- Ты сегодня какая-то неприветливая. С чего бы? – обжигал он взглядом.
«А то ты не знаешь! Зачем тебе задавать такие глупые вопросы?»
- Ничего, просто не выспалась…- покривила душой Лола, прекрасно понимая, что он ей не поверит.
- Ты расстроена, Лола. Снова воспоминания, я прав? – словно издевался Хао, не сводя глаз.
«Конечно…Но не только…»
- Да, ты прав.
Лола была единственным человеком в лагере Хао, который позволял себе обращаться к нему на Ты. Точнее, это Хао позволял ей так себя называть. Остальные не удостаивались такой чести, им приходилось уважительно обращаться к нему – Мастер Хао, господин Асакура, Хао-сама и так далее. И только Лола могла разговаривать с ним на равных. Как и с первого дня их встречи, так и до этого момента. Странно, правда.
- Постарайся забыть, Лола. Нужно жить Настоящим и Будущим. В моем королевстве шаманов не место воспоминаниям о прошлой жизни. Все начнется заново, с чистого листа. Нужно просто уметь забыть,- сказал Хао. Сказал и усмехнулся про себя. А сам то? Неужели он просто хочет создать мир шаманов и спасти планету? Только ли из-за любви к Природе? Или это лишь одна из причин, покрывающих его настоящую цель. Цель, которую он давно поставил для себя, еще не познав звезды Единства. Когда люди… Эти жалкие создания…Нет, нужно не думать. Нельзя же противоречить самому себе. Это ведь глупо. А он совсем не глупец.
- Хорошо, Хао, - еще тише произнесла Лола, - Спасибо тебе, я постараюсь.
Задул еще один сильный порыв ветра, заставив даже ее поежится. Но он не шелохнулся. Словно он и не заметил ледяного воздуха.
- Тебе не холодно? – удивленно спросила его Лола.
- Мне? Нет, - коротко ответил Хао, вновь улыбнувшись. Она не знала почему, но тоже улыбнулась в ответ этой усмешке. Только ее улыбка была другой: искренней, открытой, добродушной. Никогда Хао не видел таких улыбок. Он привык к злым усмешкам своих учеников, к хитрым ухмылкам и скрытой издевке. А таких до смешного наивных и добрых улыбок… Нет. Какая она все-таки доверчивая, эта Лола. Как ребенок. Она всегда представлялась ему ребенком, неиспорченным, неизбалованным, не познавшим все тайны и все злые стороны мира. С виду взрослая, но такая маленькая. Необычно. Необычно то, что для Хао, что он оставил ее у себя, приютил, как бездомного котенка, необычно для него. Неужели это жалость? Не только, это больше чем жалость. Впервые Хао Асакура не мог разобраться в своих эмоциях. И не хотел. Зачем в чем-то разбираться, когда уже сделал это? Лишние усилия. Не в его привычках израсходовать свою силу понапрасну. Он просто сделал так, как захотело его чувство. А его чувства никогда его не подводят.
Хао вновь взглянул на золотоволосую девушку, сидящую рядом с ним в его накидке. Заглянул в два глубоких изумруда. Никогда не любил всякие драгоценности, это – людская слабость, но чтобы драгоценности были в глазах человека. Это другое дело. Такие камни бесценны. Встретились два взгляда. Огонь и изумруды. Неправда ли, контраст. Танец двух противоположностей, двух не похожих друг на друга вещей, двух несовместимых частиц, не смешно ли? Но судьба может выкинуть и не такую шутку. И изумруд может закружиться в длительном танце с огнем, еще не подозревая, что им не суждено остаться навечно. Он пока получает удовольствие от танца, считая долгие мгновения…
Ну как, братцы по шаманости? Ваши мнения?
Отредактировано HaoLynn (22-09-2007 13:24:42)
